Неточные совпадения
Вронский,
сняв серую высокую
шляпу, подошел к Долли.
Вронский
снял с своей головы мягкую с большими полями
шляпу и отер платком потный лоб и отпущенные до половины ушей волосы, зачесанные назад и закрывавшие его лысину. И, взглянув рассеянно на стоявшего еще и приглядывавшегося к нему господина, он хотел пройти.
Он пожал руку мужику и присел на стул, не
снимая пальто и
шляпы.
Облонский
снял пальто и со
шляпой набекрень прошел в столовую, отдавая приказания липнувшим к нему Татарам во фраках и с салфетками.
«Экая досада, ― думал Левин, со вздохом
снимая одну перчатку и расправляя
шляпу. ― Ну, зачем я иду? ну, что мне с ними говорить?»
Она видела, как он подходил к беседке, то снисходительно отвечая на заискивающие поклоны, то дружелюбно, рассеянно здороваясь с равными, то старательно выжидая взгляда сильных мира и
снимая свою круглую, большую
шляпу, нажимавшую кончики его ушей.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше, сошел с дороги в лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он
снял с потной головы
шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
— Да
сними же, посиди! —
снимая с него
шляпу, сказал Левин.
— Мама, душечка, голубушка! — закричал он, бросаясь опять к ней и обнимая ее. Как будто он теперь только, увидав ее улыбку, ясно понял, что случилось. — Это не надо, — говорил он,
снимая с нее
шляпу. И, как будто вновь увидав ее без
шляпы, он опять бросился целовать ее.
Беспрестанно подъезжали еще экипажи, и то дамы в цветах с поднятыми шлейфами, то мужчины,
снимая кепи или черную
шляпу, вступали в церковь.
Она
сняла платок,
шляпу и, зацепив ею за прядь своих черных, везде вьющихся волос, мотая головой, отцепляла волоса.
Староста, в сапогах и армяке внакидку, с бирками в руке, издалека заметив папа,
снял свою поярковую
шляпу, утирал рыжую голову и бороду полотенцем и покрикивал на баб.
Толстяков, мой приятель, каждый раз принужден
снимать свою покрышку, входя куда-нибудь в общее место, где все другие в
шляпах и фуражках стоят.
В саду стало тише, светлей, люди исчезли, растаяли; зеленоватая полоса лунного света отражалась черною водою пруда, наполняя сад дремотной, необременяющей скукой. Быстро подошел человек в желтом костюме, сел рядом с Климом, тяжко вздохнув,
снял соломенную
шляпу, вытер лоб ладонью, посмотрел на ладонь и сердито спросил...
Смотрела она так, как смотрят, вслушиваясь в необыкновенное, непонятное, глаза у нее были огромные и странно посветлели, обесцветились, губы казались измятыми.
Снимая с нее шубку,
шляпу, Самгин спрашивал с тревогой и досадой...
Гусаров сбрил бородку, оставив сердитые черные усы, и стал похож на армянина. Он
снял крахмаленную рубашку, надел суконную косоворотку, сапоги до колена, заменил
шляпу фуражкой, и это сделало его человеком, который сразу, издали, бросался в глаза. Он уже не проповедовал необходимости слияния партий, социал-демократов называл «седыми», социалистов-революционеров — «серыми», очень гордился своей выдумкой и говорил...
Самгин вошел к себе, не
снимая пальто и
шляпу, подошел к окну, сердито распахнул створки рамы, посмотрел вниз…
В черном плаще, в широкой
шляпе с загнутыми полями и огромным пепельного цвета пером, с тростью в руке, она имела вид победоносный, великолепное лицо ее было гневно нахмурено. Самгин несколько секунд смотрел на нее с почтительным изумлением,
сняв фуражку.
Из окна конторы высунулось бледное, чернобородое лицо Захария и исчезло; из-за угла вышли четверо мужиков, двое не торопясь
сняли картузы, третий — высокий, усатый — только прикоснулся пальцем к соломенной
шляпе, нахлобученной на лицо, а четвертый — лысый, бородатый — счастливо улыбаясь, сказал звонко...
У дуги шел, обнажив лысую голову, широкоплечий, бородатый извозчик, часть вожжей лежала на плече его, он смотрел под ноги себе, и все люди, останавливаясь,
снимали пред ним фуражки,
шляпы.
Обломов молча
снял с его головы свою
шляпу и поставил на прежнее место, потом скрестил на груди руки и ждал, чтоб Тарантьев ушел.
Шляпы он всегда носил мягкие, широкополые, черные; когда он
снял в дверях
шляпу — целый пук его густейших, но с сильной проседью волос так и прянул на его голове.
Гость хрипло засмеялся,
снял с головы белую войлочную
шляпу и провел короткой пухлой рукой по своей седой щетине.
Лицо Надежды Васильевны горело румянцем, глаза светились и казались еще темнее; она
сняла соломенную
шляпу с головы и нервно скручивала пальцами колокольчики искусственных ландышей, приколотых к отогнутому полю
шляпы.
Оскар Филипыч, как мы уже знаем, любил удить рыбу и сейчас только вернулся с Аллой откуда-то с облюбованного местечка на реке Узловке, так что не успел еще
снять с себя своего летнего парусинового пальто и держал в руках широкополую соломенную
шляпу.
В эту минуту кто-то еще приближился к калитке и собирался войти, но, увидя бегущего хозяина, остановился и
снял треугольную
шляпу.
День был жаркий. Преосвященный Парфений принял меня в саду. Он сидел под большой тенистой липой,
сняв клобук и распустив свои седые волосы. Перед ним стоял без
шляпы, на самом солнце, статный плешивый протопоп и читал вслух какую-то бумагу; лицо его было багрово, и крупные капли пота выступали на лбу, он щурился от ослепительной белизны бумаги, освещенной солнцем, — и ни он не смел подвинуться, ни архиерей ему не говорил, чтоб он отошел.
В нескольких верстах от Вяземы князя Голицына дожидался васильевский староста, верхом, на опушке леса, и провожал проселком. В селе, у господского дома, к которому вела длинная липовая аллея, встречал священник, его жена, причетники, дворовые, несколько крестьян и дурак Пронька, который один чувствовал человеческое достоинство, не
снимал засаленной
шляпы, улыбался, стоя несколько поодаль, и давал стречка, как только кто-нибудь из городских хотел подойти к нему.
— Ну, а потом? — спрашивал поп,
снимая свою
шляпу.
Дуняша. Заждались мы… (
Снимает с Ани пальто,
шляпу.)
А может быть, он
снимал свою
шляпу просто из страха, как сыну своей кредиторши, потому что он матери моей постоянно должен и никак не в силах выкарабкаться из долгов.
Князя встретила девушка (прислуга у Настасьи Филипповны постоянно была женская) и, к удивлению его, выслушала его просьбу доложить о нем безо всякого недоумения. Ни грязные сапоги его, ни широкополая
шляпа, ни плащ без рукавов, ни сконфуженный вид не произвели в ней ни малейшего колебания. Она
сняла с него плащ, пригласила подождать в приемной и тотчас же отправилась о нем докладывать.
С той поры, раза два-три, как я встретил его на лестнице, он стал вдруг
снимать предо мной
шляпу, чего никогда прежде не делывал, но уже не останавливался, как прежде, а пробегал, сконфузившись, мимо.
Рабочие
снимали перед ним свои
шляпы и кланялись, но старику казалось, что уже все было не так и что над ним смеются.
— Это… это что же такое, Гуго Альбертович? — проговорил он, машинальным движением
снимая перед обезьянами свою соломенную
шляпу.
— Я вас такой и представляла себе! Брат писал, что вы будете жить у него! — говорила дама,
снимая перед зеркалом
шляпу. — Мы с Павлом Михайловичем давно друзья. Он рассказывал мне про вас.
Когда я его достаточно ободряла и успокоивала, то старик наконец решался войти и тихо-тихо, осторожно-осторожно отворял двери, просовывал сначала одну голову, и если видел, что сын не сердится и кивнул ему головой, то тихонько проходил в комнату,
снимал свою шинельку,
шляпу, которая вечно у него была измятая, дырявая, с оторванными полями, — все вешал на крюк, все делал тихо, неслышно; потом садился где-нибудь осторожно на стул и с сына глаз не спускал, все движения его ловил, желая угадать расположение духа своего Петеньки.
Изредка им попадались гуляющие; почти все ей кланялись — иные почтительно, другие даже подобострастно. Одному из них, весьма красивому, щегольски одетому брюнету она крикнула издали, с самым лучшим парижским акцентом: «Comte, vous savez, il ne faut pas venir me voir — ni aujourd'hui, ni demain» [»Знаете, граф, ни сегодня, ни завтра ко мне нельзя приходить» (фр.).]. Тот
снял молча
шляпу и отвесил низкий поклон.
У его логовища стоял сторож — его друг, который торговал булками, и публика их покупала и собственноручно совала в хобот. Помню курьез. В числе публики, кормившей булками Мамлика, был мальчик лет восьми, который,
сняв свою соломенную шляпенку, начал совать ее слону в хобот. Мамлик взял
шляпу, и она в один миг исчезла у него во рту. Публика захохотала, мальчик в слезы.
Приподнимите
шляпу,
снимите совсем на минутку, протяните голову, станьте на цыпочки, я вас сейчас поцелую в лоб, как в последний раз поцеловала, когда мы прощались.
Румянец негодования залил ее щеки; она
сняла свою круглую
шляпу, перчатки, упала на колени пред образом, прямо на грязный тротуар, и благоговейно положила три земных поклона.
Народ стал расходиться, а высокий немец
снял свою круглую
шляпу, вытер платком потное лицо, подошел к лозищанам и ухмыльнулся, протягивая Матвею Дышлу свою лапу. Человек, очевидно, был не из злопамятных; как не стало на пристани толкотни и давки, он оставил свои манеры и, видно, захотел поблагодарить лозищан за подарок.
Домекнулась она, что не спроста оставлена
шляпа: ненавистники — ее съехавшие жильцы, — и очень может быть, — думала Ершова, — что они со зла на нее наколдовали в
шляпу что-нибудь такое, отчего квартиру никто не станет
снимать.
Принесли Хряпова на кладбище и зарыли его; поп Александр торопливо
снял ризу, оделся в чёрное, поглядел на всех исподлобья огромными глазами, нахлобучил до ушей измятую
шляпу, быстро пошёл между могил, и походка его напомнила Матвею Савельеву торопливый полёт испуганной птицы.
Сломав ветку берёзы, она отбросила её прочь, как раз под ноги горбатому Сене, который подходил к скамье, ещё издали
сняв просаленную, измятую чёрную
шляпу.
— Постой, — сказала она, ласково отнимая у него руки, — дай мне
шляпу снять.
Но, лишившись своего главы, гуляки присмирели и ни словечка не вымолвили; один только, самый храбрый из них, пробормотал, потряхивая головой: «Ну, это, однако… это Бог знает что… после этого»; а другой даже
шляпу снял.
Анна Васильевна встретила его с наружным волнением и тайною радостью (она его иначе никогда не встречала); он даже
шляпы не
снял, не поздоровался с нею и молча дал Елене поцеловать свою замшевую перчатку.
Никогда еще с таким рвением не
снимали перед ним
шляпы акцизные чиновники; никогда окружной суд не обнаруживал большей строгости относительно лиц, дозволявших себе взлом с заранее обдуманным намерением воспользоваться чужим пятаком; никогда земская управа с большею страстностью не приобретала для местной больницы новых умывальников и плевальниц, взамен таковых же, пришедших в ветхость.
Никто, кажется, ничего не покупал; даже почти никто не ходил по улицам; правда, прошел квартальный надзиратель, завернувшись в шинель с меховым воротником, быстрым деловым шагом, с озабоченным видом и с бумагой, свернутой в трубку; сидельцы
сняли почтительно
шляпы, но квартальному было не до них.